Брут и Кассий – главные заговорщики убийства Цезаря – покончили с собой, потерпев полное поражение в битве с цезарианцами Октавианом, Антонием и Помпеем, которые вместе составляли триумвират.

Марк Юний Брут(85–42 до н. э.) был римским сенатором. Чтобы понять этого человека, убившего Цезаря, следует обратиться к его родословной. Дело в том, что на протяжении нескольких поколений в семье Брута сознательно культивировался дух свободы, защиты республиканских прав. Тираноборчество стало своего рода традицией для этой семьи. Со стороны отца наиболее знаменитым предком был Луций Юний Брут, который участвовал в свержении Тарквиниев в 509 году до н. э. Со стороны матери среди его предков отличился Гай Сервилий Агала: в 439 году до н. э. он собственноручно убил Спурия Мелия, добивавшегося диктаторской власти. Правда, историки сомневаются по поводу такой роскошной родословной, поскольку в действительности род Брутов прослеживается лишь до конца IV века до н. э.

Известно, что отец Брута в 77 году до н. э. был коварно убит Помпеем Великим. После этого маленького мальчика Брута взял в свою семью брат его матери – Квинт Сервилий Цепион. Этот достойный римлянин усыновил ребенка, которого в литературе тех лет нередко называли Квинтом Цепионом Брутом. Впервые его имя упоминается современниками в период правления первого триумвирата, созданного в 60 году до н. э. Цезарем, Помпеем и Крассом. Брут к тому моменту уже являлся видной политической фигурой, ему было предъявлено серьезное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 год до н. э.), оказавшееся впоследствии недоказанным. В 58 году до н. э. Брут отправился на Кипр в свите еще одного своего дяди – Марка Порция Катона. На деле это путешествие означало изгнание. Историки предполагают, что к этому периоду относится документ, свидетельствующий о предоставлении Брутом займа под проценты этой самой провинции.

В 53 году до н. э. Брут отправился в новое путешествие – на Восток. На этот раз он сопровождал проконсула Киликии в Малой Азии Аппия Клавдия, своего тестя. Возможно, поездка тоже была связана с финансовыми операциями, хотя доподлинно это не известно.

Когда между Цезарем и Помпеем в 49 году до н. э. развязалась гражданская война, Брут, как ни странно, встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Скорее всего, он просто последовал примеру дяди Катона, предпочитавшего оставаться в лагере Помпея. Во время сражения при Диррахии (Адриатическое побережье современной Албании) Брут даже отличился. Удивительно, что после разгрома армии Помпея при Фарсале (в Северной Греции) в 48 году до н. э. Цезарь, несмотря на явное противостояние Брута, сохранил ему жизнь. Мало того, Брут после этого получил несколько ответственных должностей. В 46 году до н. э. он был назначен проконсулом Цизальпийской Галлии, в 44 году до н. э. – городским претором в Риме. Далее, в 43 году до н. э., Цезарь планировал назначить Брута правителем Македонии, провинции к северу от Греции, а затем и консулом, но, увы, этим планам не удалось свершиться.

Император выказывал Бруту явные знаки своего расположения, но тот оставался равнодушным. И вместо благодарности Брут ответил подлым предательством. Его заинтересовало предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора. Вскоре Брут стал главой заговора, а затем и главным участником жестокой расправы. Официальная версия, описывающая обстоятельства убийства, обессмертила горестное восклицание божественного: «И ты, Брут!». Не ожидал Цезарь увидеть среди нападавших на него сенаторов с обнаженными клинками своего любимца Брута.

Несмотря на то что большинство сенаторов были недовольны последними действиями Цезаря, после его трагической смерти имя императора было возвеличено, некоторые его реформы остались в силе и нашли дальнейшее развитие. На торжественных похоронах Цезаря его ближайший соратник Марк Антоний произнес проникновенную и пламенную речь. Вождей заговора римляне осудили, и им ничего не оставалось делать, как покинуть столицу.

В сентябре 44 года до н. э. Брут отправился в Афины, потом на север – в Македонию (именно эту провинцию назначил ему Цезарь). Квинт Гортензий, проконсул этой провинции и сын знаменитого оратора Гортензия, уступил свое место Бруту, сочтя его притязания вполне законными. Таким образом, Брут вскоре получил и провинцию, и ее армию.

Но в Риме своевольное проконсульство Брута вызвало не- одобрение. Кроме того, Антоний, имеющий больше прав, сумел добиться у сената этой должности для себя, а вернее, для своего брата Гая. В марте 43 года до н. э. Гай отправился в Македонию через Адриатическое море. Но как только он сошел на берег, войска Брута принудили его сдаться, а затем заперли в Аполлонии. Сенат был вынужден утвердить Брута в должности проконсула этой провинции. Когда же в апреле 43 года до н. э. Антоний потерпел поражение в битве при Мутине в Северной Италии, Брут, теперь уже вместе с Кассием, был назначен главнокомандующим войсками всех восточных провинций. Обладая такой мощной армией, Брут не замедлил снарядить поход в основном ради добычи, выбрав для этих целей фракийцев.

Тем временем в Риме был создан второй триумвират. В ноябре 43 года до н. э. Марк Антоний, Октавиан (будущий Август) и Марк Эмилий Лепид объединили свои армии для борьбы против прочих претендентов на римский престол. Брут входил в число противников и прекрасно понимал, что ему придется воевать с коалицией. Он поспешил перебраться в Малую Азию, где надеялся сформировать достойную соперника армию: набрать побольше людей, организовать флот, а главное – собрать необходимые для всего этого денежные средства. После этого Брут планировал присоединиться к армии Кассия. Но, пока он занимался сбором денег (для этого ему пришлось побывать в Ликии на побережье Малой Азии, на острове Родос, а также у берегов), драгоценное время было упущено. Лишь во второй половине 42 года до н. э. армии Брута и Кассия воссоединились и двинулись на запад.

К этому времени Антоний и Октавиан сумели как следует подготовиться. Встреча противников произошла в Македонии. В первом бою Брут одержал победу над Октавианом, но Кассий не выдержал накала битвы; в один из моментов ему показалось, что сражение проиграно, и он в отчаянии покончил с собой. Кассий бросился на свой меч (такую же смерть позже принял Марк Антоний). Три недели спустя состоялось второе сражение, и тоже при Филиппах. На этот раз Брут, убитый горем после смерти Кассия, был повержен, а его армия разгромлена. Оставшиеся в живых солдаты разбежались, Бруту оставалось только последовать примеру своего почившего товарища. Как утверждают некоторые источники, доблестному воину не хватило отваги самому кинуться на меч, и он попросил одного из своих солдат заколоть его. Так или иначе, но 23 октября 42 года до н. э. Брута не стало.

Историки, летописцы, писатели и поэты традиционно изо- бражали Брута человеком строгих правил, борцом за республиканские свободы, избегавшим крайних мер и излишних кровопролитий. Сам он был хорошо известен как человек ученый и книжник. Писатель, политик и великий оратор Цицерон назвал его именем один из своих лучших трактатов, несколько других, не менее важных, были также посвящены Бруту. Шекспир называл его «благороднейшим из римлян», но, по сути, Брут оставался типичным сенатором-аристократом, который всеми средствами отстаивал узаконенные привилегии своего класса. Класса, который традиционно на протяжении нескольких веков находился у власти. Стремление Брута быть проконсулом одной из римских провинций свидетельствует лишь о том, что он был абсолютно уверен в своем праве на это. Ведь люди его класса рождены, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Однако сам Брут совершенно не был подготовлен к такой ответственной миссии.

Возможно, участвуя в заговоре против Цезаря, Брут действовал из искренних побуждений, не в состоянии примириться с присвоением всей полноты власти одним человеком. Греческие философы оправдывали убийство тирана. Но у него могли быть и другие, не менее значимые для него лично доводы. Известно, что Цезарь соблазнил мать Брута – Сервилию. По этому поводу даже ходили слухи, что и сам Брут незаконнорожденный сын Цезаря, иначе почему тот так благоволил к римлянину? Несомненно, личный мотив присутствовал в совершении кровопролития: Брут мстил за свою мать, за свою репутацию и за столь откровенные знаки внимания Цезаря… Но главенствующими оставались все-таки мотивы гражданского характера – Цезарь был виновен в том, что принял должность пожизненного диктатора (dictator perpetuus).

Дядя Брута, Катон, как и многие другие высокопоставленные римляне, был крайне возмущен этим фактом, попиравшим республиканские идеалы Рима. Брут же не только находился под влиянием Катона, но и откровенно восхищался моральными качествами своего дяди. Ради того, чтобы приблизиться к своему кумиру, он даже пошел на развод с женой Клавдией, а затем женился на дочери Катона – Порции. Правда, уже после его смерти, но тем яснее проступает искренняя преданность Брута этому человеку. Доказательством такой преданности служит и панегирик, сочиненный Брутом в честь Катона. В Риме среди высокопоставленных чиновников уже давно сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельно взятый человек, пусть даже и наделенный невероятными талантами. Брут говорил: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».

Как бы ни были высоки идеалы этого достойного римлянина, но он проиграл, так же как и его ближайший соратник – Кассий. «Горе побежденному!» – главный принцип власть имущих. Если они не имели жалости к проигравшему Цезарю, то не было у них жалости и к себе.

44 год — стал диктатором в 4-й раз, а консулом - в 5-й. Положение у него казалось бесспорным; новые почести, декретированные сенатом, соответствовали уже открытому обожествлению. Дни побед Цезаря каждый год отмечали как праздники, а каждые 5 лет жрецы и весталки совершали молебствия в его честь; клятву именем Цезаря считали юридически действительной, а все его будущие распоряжения заблаговременно получали правовую силу. Месяц квинтилий переименовался в июль, Цезарю посвящался ряд храмов и т. д. и т. п.

Но все чаще слышались разговоры о Цезаре и царском венце. Отрешение от должности трибунов, власть которых всегда считали священной и неприкосновенной, произвело до крайности неблагоприятное впечатление. А в скором времени после этих событий Цезарь был провозглашен диктатором без ограничения срока. Началась подготовка к парфянской войне. В Риме начал распространяться слух о том, что в связи с походом столицу перенесут в Илион или в Александрию, а для того, чтобы узаконить брак Цезаря с Клеопатрой, будет предложен законопроект, по которому Цезарь получит разрешение брать себе сколько захочет жен, только бы иметь наследника.

Монархические «замашки» Цезаря, то ли существовавшие в действительности, то ли приписываемые ему всеобщей молвой, оттолкнули от него не только республиканцев, которые какое-то время рассчитывали на возможность примирения и альянса, но даже явных приверженцев Цезаря. Так, один из основных руководителей будущего заговора , в соответствии с традициями той ветви рода Юниев, к которому он принадлежал, был убежденным сторонником «демократической партии».

Создавалась парадоксальная ситуация, при которой всемогущий диктатор, достигший, казалось бы, вершины власти и почета, в действительности оказался в состоянии политической изоляции. Уже и народ не был рад положению в государстве: тайно и явно возмущаясь самовластием, он искал освободителей. Когда в сенат были допущены иноземцы, появились подметные листы с надписью: «В добрый час! не показывать новым сенаторам дорогу в сенат!»

Заговор с целью уийства Цезаря сложился в самом начале 44 г. Его возглавили Марк Брут и Гай Кассий Лонгин. Некогда этих приверженцев , выступавших против Цезаря с оружием в руках, он не только простил, но и дал им почетные должности: оба они стали преторами.

Любопытен и состав других заговорщиков: кроме главных заговорщиков Марка Брута, Гая Кассия и таких видных помпеянцев, как Кв. Лигарий, Гней Домиций Агенобарб, Л.Понтий Аквила (и еще нескольких менее заметных фигур), все остальные участники заговора были до недавнего времени явными сторонниками диктатора. Л.Туллий Кимвр, один из наиболее близких к Цезарю людей, Сервий Гальба, легат Цезаря в 56 г. и его кандидат на консульство в 49 г., Л.Минуций Базил, также легат Цезаря и претор 45 г., братья Публий и Гай Каска. Всего же в заговоре принимало участие больше 60 человек.

Тем временем подготовка к новой, парфянской войне шла полным ходом. Цезарь намечает свой отъезд к войску на 18 марта (в Македонию), а 15 марта предполагалось заседание сената, во время которого квиндецемвир Л. Аврелий Котта (консул 65 года) должен был провести в сенате решение о награждении Цезаря царским титулом, основываясь на пророчестве, обнаруженном в сивиллиных книгах, по которому парфян может победить только царь.

Заговорщики колебались, убить ли Цезаря на Марсовом поле, когда на выборах он призовет трибы к голосованию, разделившись на две части, они хотели сбросить его с мостков, а внизу подхватить и заколоть, или же напасть на него на Священной дороге или при входе в театр. Но когда объявили, что в иды марта сенат соберется на заседание в курию Помпея, то все с охотой отдали предпочтение именно этому времени и месту.

То, что его жизни грозит опасность, диктатор знал или в крайнем случае догадывался. И хотя он отказался от декретированной ему почетной стражи, сказав, что он не хочет жить в постоянном страхе, тем не менее он как-то бросил фразу, что не боится людей, которые любят жизнь и умеют наслаждаться ею, но ему внушают большее опасение люди бледные и худощавые. В этом случае Цезарь явно намекал на Брута и Кассия.

Злосчастные иды марта в истории приобрели нарицательный смысл как роковой день. Убийство Цезаря и предшествующие ему зловещие предзнаменования довольно драматично описывают древние авторы. К примеру, все они единодушно указывают на множество явлений и знаков, начиная от самых невинных, вроде вспышек света на небе, неожиданного шума по ночам, и вплоть до таких страшных признаков, как отсутствие сердца у жертвенного животного или рассказа о том, что накануне убийства в курию Помпея влетела птичка королек с лавровой веточкой в клюве, преследуемая стаей других птиц, которые ее здесь нагнали и растерзали.

А за несколько дней до убийства Цезарь узнал, что табуны коней, которых он при переходе Рубикона посвятил богам и отпустил пастись на воле, упорно отказываются от еды и проливают слезы.

Знамения на этом не заканчивались. Накануне перед убийством Цезарь обедал у Марка Эмилия Лепида, и, когда случайно речь зашла о том, какой род смерти самый наилучший, Цезарь воскликнул. «Внезапный!» Ночью, после того как он уже возвратился домой и заснул в своей спальне, неожиданно растворились все двери и окна. Разбуженный шумом и ярким светом луны, диктатор увидал, что его жена Кальпурния рыдает во сне: у нее было видение, что мужа закалывают в ее объятиях и он истекает кровью.

С наступлением дня она начала уговаривать мужа не выходить из дому и отменить заседание сената или в крайнем случае принести жертвы и выяснить, насколько благоприятна обстановка. Как видно, и сам Цезарь стал колебаться, потому как он никогда ранее не замечал у Кальпурнии склонности к суеверию и приметам.

Но когда Цезарь решил отправить в сенат Марка Антония, дабы отменить заседание, то один из заговорщиков, и в то же время в особенности близкий диктатору человек Децим Брут Альбин, убедил его не давать новых поводов для упреков в высокомерии и самому отправиться в сенат хотя бы для того, чтобы самолично распустить сенаторов.

По одним данным, Брут вывел Цезаря за руку из дома и вместе с ним отправился в курию Помпея, по другим сведениям, Цезаря несли в носилках. И даже по дороге в сенат ему открылось несколько предостережений. Вначале ему встретился гадатель Спуринна, который предсказал Цезарю, что в иды марта ему надо остерегаться большой опасности. «А ведь мартовские иды наступили!» - шутливо заметил диктатор. «Да, наступили, но еще не прошли», спокойно отвечал гадатель.

Потом к Цезарю попытался обратиться какой-то раб, якобы осведомленный о заговоре. Однако, оттесненный окружавшей диктатора толпой, он не смог сообщить ему об этом. Раб вошел в дом и заявил Кальпурнии, что станет дожидаться возвращения Цезаря, так как хочет сообщить ему нечто очень важное.

В конце концов, Артемидор из Книда, гость Цезаря и знаток греческой литературы, тоже имевший достоверные сведения о намечающемся убийстве Цезаря, вручил ему свиток, в котором было изложено все, что он знал о подготовке к покушению. Увидев, что диктатор все свитки, вручавшиеся ему по дороге, передает окружавшим его доверенным рабам, Артемидор якобы подошел к Цезарю и сказал: «Прочитай это, Цезарь, сам, и не показывай кому-то другому, и немедленно! Здесь написано об очень важном для тебя деле». Цезарь взял в руки свиток, но из-за многочисленных просителей прочесть его так и не смог, хотя не раз пытался это сделать. Он вошел в курию Помпея, все еще держа в руках свиток.

Заговорщикам не раз казалось, что их вот-вот разоблачат. Один из сенаторов, взяв за руку Публия Сервилия Каску, сказал: «Ты от меня, друга, скрываешь, а Брут мне все рассказал». Каска в смятении не знал, что ответить, но тот, смеясь, продолжал - «Откуда ты возьмешь средства, необходимые для должности эдила?»

Сенатор Попилий Лена, увидав в курии Брута и Кассия, разговаривавших между собой, вдруг подойдя к ним пожелал им успеха в том, что они задумали, и посоветовал поторопиться. Брут и Кассий были очень напуганы таким пожеланием, тем более что, когда появился Цезарь, Попилий Лена задержал его при входе каким-то серьезным и весьма продолжительным разговором. Заговорщики уже готовились покончить с собой, прежде чем их схватят, но в этот момент Попилий Лена простился с диктатором. Стало понятным, что он обращался к Цезарю с каким-то делом, может быть просьбой, но только не с доносом.

Был обычай, что консулы входя в сенат совершают жертвоприношения И вот именно теперь жертвенное животное оказалось не имеющим сердца. Диктатор весело подметил, что что-то подобное с ним уже происходило в Испании, во время войны. Жрец отвечал, что он и тогда подвергался смертельной опасности, сейчас же все показания еще более неблагоприятны. Цезарь велел совершить новое жертвоприношение, но и оно оказалось неудачным. Не считая более возможным задерживать открытие заседания, диктатор вошел в курию и направился к своему месту.

Далее события в описании Плутарха выглядят так: «При появлении Цезаря сенаторы в знак уважения поднялись со своих мест. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две группы: одни стали позади кресла Цезаря, а другие вышли навстречу вместе с Туллием Цимбром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики проводили диктатора до самого кресла. Цезарь, усевшись в кресло, ответил отказом на их просьбу, а когда заговорщики подступили к нему с еще более настойчивыми просьбами, он выразил им свое неудовольствие.

Тогда Туллий схватив обеими руками тогу Цезаря стал стаскивать ее с шеи, что было знаком для заговорщиков. Народный трибун Публий Сервилий Каска первый нанес удар мечом в затылок; рана эта, однако, была неглубокой и не смертельной. Цезарь, повернувшись, схватил и удержал меч. Почти в одно и то-же время оба закричали: раненый Цезарь по-латыни: «Негодяй Каска, что ты делаешь?», а Каска по-гречески, обращаясь к своему брату: “Брат, помоги!” Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать.

Или сами убийцы оттолкнули тело Цезаря к цоколю, на котором стояла статуя Помпея, или оно там оказалось случайно. Цоколь был сильно забрызган кровью. Можно было подумать, что сам Помпеи явился для отмщения своему противнику, распростертому у его ног, покрытому ранами и еще содрогавшемуся. Цезарь, как говорят, получил 23 раны. Многие из заговорщиков, направляя удары против одного, в суматохе переранили друг друга».

Перед тем как напасть на Цезаря, заговорщики условились, что они все примут участие в убийстве и как бы отведают жертвенной крови. Потому и Брут нанес Цезарю удар в пах. Отбиваясь от убийц, диктатор метался и кричал, но, увидав Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары.

Эта драматическая сцена убийства Цезаря изображается античными историками довольно согласно, за исключением отдельных деталей: Цезарь, защищаясь, пронзил руку Каски, нанесшему ему первый удар, острым грифелем («стилем»), а увидав среди своих убийц Марка Юния Брута, якобы сказал по-гречески: «И ты, дитя мое!» - и после этого перестал сопротивляться.

Мать Брута - Сервилия - была одной из самых любимых наложниц Цезаря. Как-то раз он подарил ей жемчужину стоимостью 150 000 сестерциев. В Риме мало кто сомневался, что Брут - плод их любви, что не помешало молодому человеку принять участие в заговоре.

«После убийства Цезаря, пишет Плутарх, Брут выступил вперед, как бы желая что-то сказать о том, что было совершено. Но сенаторы, не выдержав, бросились бежать, сея в народе смятение и непреодолимый страх. Одни запирали дома, другие бросали без присмотра свои меняльные лавки и торговые помещения; многие бежали к месту убийства, чтобы взглянуть на произошедшее, другие бежали оттуда, уже насмотревшись.

Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид, более близкие друзья диктатора, ускользнув из курии, спрятались в чужих домах.

Заговорщики во главе с Брутом, еще не успокоившись после убийства Цезаря, сверкая обнаженными мечами, собрались вместе и направились из курии на Капитолий. Они не были похожи на беглецов: радостно и смело призывали они народ к свободе, а людей знатного происхождения, встречавшихся им на пути, приглашали принять участие в их шествии.

На другой день заговорщики во главе с Брутом вышли на Форум и произнесли речи к народу. Народ слушал ораторов, не выражая ни неудовольствия, ни одобрения, и своим полным безмолвием показывал, что жалеет Цезаря, но чтит Брута.

Сенат же, заботясь о забвении прошлого и о всеобщем примирении, с одной стороны, почтил Цезаря божественными почестями и не отменил даже самых маловажных его распоряжений, а с другой - распределил провинции между заговорщиками, шедшими за Брутом, почтив их подобающими почестями; потому все думали, что положение дел в государстве упрочилось и вновь достигнуто наилучшее равновесие».

«Он часто говорил, что жизнь его дорога не столько ему, сколько государству - сам он давно уже достиг полноты власти и славы, государство же, если с ним что случится, не будет знать покоя и ввергнется в еще более бедственные гражданские войны», писал Светоний.

Эти слова Цезаря оказались пророческие. «После вскрытия завещания Цезаря выяснилось, что он оставил каждому римскому гражданину значительную денежную сумму, замечает Плутарх. Видя, как его труп, обезображенный ранами, несут через Форум, толпы народа не сохранили спокойствия и порядка; они нагромоздили вокруг трупа скамейки, решетки и столы менял с Форума, подожгли все это и таким образом предали тело сожжению.

Потом одни, схватив горящие головни, кинулись поджигать дома убийц Цезаря, а другие побежали по всему городу в поисках заговорщиков, чтобы схватить их и разорвать на месте. Но никого из заговорщиков найти не удалось, так как все они надежно попрятались по домам».

Когда по прошествии многих лет улеглось пламя жестокой гражданской войны, победитель император , наследник Цезаря и основатель Римской империи, соорудил мраморный храм Божественного Юлия в центре Форума на том месте, где пылал погребальный костер диктатора.

На протяжении всей истории Римской империи все императоры носили имя Цезаря: оно стало нарицательным и превратилось в титул.

Культура

С незапамятных времен люди отворачивались от своих товарищей и даже стран. Однако, эти предательства были окрашены разными красками. Во-первых, у предателей были различные мотивы, начиная от альтруистических и заканчивая эгоистическими. Во-вторых, они имеют различные последствия, некоторые отражаются лишь на определенном человеке, в то время как другие, основанные на массовых сговорах, оказывают воздействие на целые нации.

Наконец, предательства варьируются от простительных в некоторой степени до заведомо грустных. В этой статье перечислены десять самых известных предателей в мировой истории, упорядоченных по тяжести содеянного.

10. Мордехай Вануну (Mordechai Vanunu)

Мордехай Вануну работал ядерным техником в Израиле в 1980-х годах, когда утверждалось, что ядерная энергия производится исключительно для использования ее в гражданских целях. В 1986 году, ссылаясь на свое несогласие с программой по созданию оружия массового уничтожения, Вануну продал представителям британской прессы подробности израильской ядерной программы, благодаря чему подтвердились страхи о том, что в Израиле есть ядерное оружие.

После этого Моссад (политическая разведка Израиля) заманил его в Италию, где он был накачен наркотиками и схвачен. Затем его вернули в Израиль и осудили за закрытыми дверями. Более одиннадцати лет он провел в одиночной камере, в общей сложности же он провел в тюрьме 18 лет. После освобождения на него было наложено множество ограничений, более того, он был номинирован на получение Нобелевской премии мира в номинации, им же "разработанной": "единственное, что я хочу, это свобода".

Все равно оставаясь предателем, Вануну самый "безобидный" в этом списке. Рассказав всему миру о правительстве, которое тайно разрабатывает оружие массового уничтожения, на международном уровне его считают героем ядерного века, который получил множество наград, в том числе и номинацию на Нобелевскую премию.

9. Гай Кассий Лонгин (Gaius Cassius Longinus)

В начале своей карьеры, Кассиус продемонстрировал свою ненависть к тирании. С течением времени, по мере взросления и получения все большей власти, его взгляды только крепчали. В период великой римской гражданской войны, он встал на сторону оптиматов и Помпея, одновременно с этим опасаясь, что Юлий Цезарь может стать диктатором. Он услышал о поражении Помпея при Фарсале и бежал в Геллеспонт, однако, по дороге он был взят в плен войсками Цезаря. Цезарь был очень милостив и назначил его легатом. После войны Кассий провел два года в Риме.

"У него очень голодный взгляд, он слишком много думает, а такие люди крайне опасны", - так описывал Юлия Цезаря Шекспир. Лонгин планировал убить назначенного диктатора и привлек Брута на свою сторону. После убийства Цезаря, к власти пришел Антоний, а Кассий покончил с собой спустя два года. В "Аду" Данте он считается одним из трех человек, которые достойны позора настолько, чтобы гореть в аду Сатаны.

8. Иуда Искариот

"Сын Человеческий сказал: "Горе тому человеку, которым сын Человеческий предается! Было бы лучше для него вообще не родиться". Иуда, предавший его, ответил: "Это не я, не так ли, Равви?" Он ответил: "Ты сам все сказал"".

Иуда Искариот, безусловно, является одним из самых страшных предателей всех времен. Ко времени Тайной Вечери он уже предал Иисуса Синедриону за тридцать сребреников. Затем он привел их к Иисусу в саду и отдал Сына Человеческого солдатам. Позже, переполняемый раскаянием, Иуда возвращает деньги и убивает себя. Он повернулся спиной к своему другу, наставнику, его Богу.

Сегодня часто обсуждают, что мотивировало Иуду на предательство. Деньги, римский патриотизм или одержимость? Также обсуждалась и тема, был ли он проклят, и если да, то случилось ли это из-за предательства Иисуса или же из-за его последующего самоубийства. В "Аду" Данте он находился в глубокой яме ада. Его имя является признанным символом предательства на территории всего христианского мира.

7. Эфиальт

Не так много известно об Эфиальте, зато с его гнусным актом измены знаком практически каждый. Фермопилы – это узкий переход, расположенный в Греции. Именно здесь в 480 году до нашей эры персидская армия, насчитывающая сотни тысяч солдат (а возможно и более одного миллиона), столкнулась с греками во главе с Леонидом, которых было менее семи тысяч, а может даже просто несколько сотен.

В течение двух дней спартанцы мужественно сдерживали персов, пока местный пастух, Эфиальт, не показал Ксерксу узкую дорогу, которая приведет к возможности обойти греков сзади. На третий день битвы персы использовали этот переход, окружили греков и полностью их уничтожили. Тем не менее, спартанцы бросили все на защиту перехода, даже свои жизни.

Мотивацией его поступка была обещанная награда от Ксеркса, которую он никогда не получил. Позднее его убили, а человек, сделавший это, был вознагражден спартанцами. В течение долгого периода времени, Эфиальт был печально известен в Греции. Его имя было синонимом не только предательства, но и ночного кошмара.

6. Гай Фокс (Guy Fawkes)

Будучи молодым англичанином, Гай Фокс был католиком, он искренне верил в католицизм. Он покинул Англию и обосновался в Нидерландах, где он поддерживал испанских католиков, воюющих против протестантов в восьмидесятилетней войне. Позже по его возвращению он встретился с Томасом Винтуром (Thomas Wintour) и Робертом Кэтесби (Robert Catesby), которые планировали убийство протестантского короля Джеймса I и его правительства путем взрыва здания парламента.

Позже это стало известным как пороховой заговор. Движимые анонимным письмом, власти начали искать место под Палатой Лордов и нашли Фокса, который охранял 36 бочек с порохом. Его приговорили к смертной казни через повешение и четвертование, но совершил самоубийство, чтобы избежать страданий.

В Англии есть детский стишок, который в переводе звучит так: "Помните, помните 5 ноября, порох, измену и заговор. Я не вижу никакой причины, по которой можно простить государственную измену".

Каждое пятое ноября отмечается разведением костров и фейерверков, эта ночь известна как Ночь Гая Фокса, хотя в настоящее время акцент немного сместился от государственной измены. Название праздника показывает, в какой степени имя Гая Фокса стало синонимом Порохового заговора, возможно, крупнейшего акта государственной измены в английской истории.

5. Бенедикт Арнольд (Benedict Arnold)

В начале революции Арнольд был успешным американским командиром: он помог захватить форт Тикондерога, а также сыграл существенную роль в битве при Саратоге, которая считается поворотным пунктом войны. Тем не менее, успехи Арнольда не были никем отмечены, а со стороны противников он был сильно унижен. Чувствуя презрение к Соединенным Штатам из-за этого, он сделал гнусное предложение англичанам: он мог бы продать им Вест-Пойнт,возможный ключ к победе в войне.

Заговор был раскрыт, когда британский разведчик Джон Андре (John Andre) был взят в плен. Арнольд бежал и присоединился к британской армии, ведущей рейды против американцев. Согласно легенде, на смертном одре в Лондоне он пожалел о своей измене: "Дайте мне умереть в этом старом мундире, в котором я прошел через сражения. Пусть Бог простит меня за то, что я надел другой". Тем не менее, по сей день имя Арнольда остается синонимом предательства как среди американцев, так и среди англичан.

4. Марк Юний Брут младший (Marcus Junius Brutus the Younger)

Семья Брута была известна своей ненавистью к тиранам, известно, что один из ее предков сверг короля Рима. Как только Марк занял пост в сенате, он связался с оптиматами. Во время великой гражданской войны в Риме Юлий Цезарь был милостив с ним: по сути, он приказал своим офицерам не бороться с ним, боясь сделать ему больно. После войны он был восстановлен в должности политического советника Цезаря, однако, вскоре Кассий убедил его принять участие в одном из самых известных убийств в истории.

Как рассказывает Плутарх, когда Цезарь увидел Брута среди убийц, он накрыл голову тогой и смирился со своей судьбой. Легенда гласит, что сильные чувства Цезаря по отношению к Бруту объясняются тем, что Цезарь, возможно, был его отцом, что усиливает гнусность преступления. Хотя это спорно, но определенно между ними двумя были достаточно близкие отношения. Он присоединяется к Иуде и его сообщнику Кассию, которые в настоящее время находятся в трех устах Сатаны в "Аду" Данте.

3. Ван Цзин-вэй (Wang Jingwei)

Ван Цзин-вэй начинал как член левой партии Гоминьдана, китайской националистической партии, существовавшей в период Республики. Он был близким соратником Сунь Ят-сена до смерти Солнца. После этого он безуспешно боролся с Чан Кай-ши за власть в партии. Несмотря на его регулярное несогласие с политикой партии в общем и с Чаном в частности, он все равно не покидал Гоминьдан.

Все изменилось, когда в 1937 году произошло вторжение японцев. Он принял предложение японцев об установлении марионеточного правительства в Нанкине, которое стало известно как реорганизованное национальное правительство.

"Против коррумпированного правительства и поддержка правительства Нанкина" - так звучала пропаганда Ван Цзин-вэя, выступавшего против республики в Китае и за его императорское японское марионеточное государство. Ван умер в 1944 году, а его коллаборационистский режим перестал существовать после капитуляции Японии. Сегодня о нем говорят как о предателе китайцев. Как и имена других известных предателей, его имя стало синонимом предательства.

2. Видкун Квислинг (Vidkun Quisling)

Квислинг был норвежским чиновником, служащим в министерстве обороны. В 1933 году Квислинг основал национальное собрание, фашистскую партию. Нацисты вторглись в Норвегию в 1940 году и ловко свергли Королевство, признав национальное собрание Квислинга марионеточным правительством, в то время как истинная власть принадлежала рейхскомиссариату. Германия капитулировала 8 мая 1945 года, а Квислинг был арестован 9 мая. Его казнили, но перед этим он произнес: "Поверьте мне, через десять лет я стану новым Святым Олафа".

К счастью, он ошибся. Его имя до сих пор используется для описания различных европейских марионеточных режимов, которые сотрудничали с нацистами, а также используется в качестве оскорбления для любого человека, которого интересы иностранного государства волнуют больше, чем его собственного.

1. Мир Джафар (Mir Jafar)

Мир Джафар был амбициозным лидером и навабом Бенгалии. В 1757 году Роберт Клайв (Robert Clive) из Ост-Индской кампании заключил сделку с Миром Джафаром. Они договорились о передаче бенгальской армии в битве при Плесси в обмен на контроль над новым марионеточным государством. Это новое марионеточное государство во главе с Миром Джафаром заплатило огромные суммы должностным лицам Ост-Индской кампании.

Два года спустя Джафар понял, что англичане взяли тотальный контроль над индийским субконтинентом. Он пытался вступить в союз с датчанами, чтобы остановить англичан, но это ничем хорошим для Мира не закончилось, и он был свергнут. Его "последователь" также попытался лишить Британию господства, но потерпел неудачу и также был свергнут. Миру Джафару удалось получить обратно благосклонность британцев, он снова занял трон и пробыл там вплоть до своей смерти в 1765 году.

Мир Джафар был последним правителем Бенгалии, когда у нее была хоть какая-то степень автономии, а после его смерти британцы целиком контролировали регион в течение двухсот лет, пока он не обрел "пакистанскую независимость". Поэтому Мир Джафар и его измена Бенгалии рассматривается как начало британского правительства в Индии. Он известен как предатель истинной веры, а его имя до сих пор является синонимом предательства как у бенгальцев, так и у урду.

15 марта 44 года до н.э. произошло убийство первого лица римского государства Гая Юлия Цезаря. На глазах у 800 сенаторов 60 заговорщиков бросились на 56-летнего императора и короткими мечами закололи его. На его теле осталось 23 раны. Главными среди заговорщиков были Марк Брут и Кассий Лонгин.

Имя Брут в массовом сознании ассоциируется с понятием «предатель». Цезарь - с человеком недюжинных способностей, успевающим делать одновременно множество дел. Разумеется, в этих «поп»-характеристиках есть доля истины. Но мне захотелось подробнее разобраться в этом «старом криминальном деле». Убийство первого лица государства в сенате – событие чрезвычайное. И сейчас в парламентах доходит до скандалов и драк. Однако обходится без поножовщины.

Историков и писателей всегда привлекала выдающаяся фигура Цезаря - победителя, реформатора, триумфатора. Жизнь которого к тому же оборвалась так трагично. Учитывая его ум и проницательность, в голову приходит пошлый вопрос: «Как он мог это допустить?» Может, ответ дадут факты биографии?

Граждане, вы свободны!

Прочитав несколько его жизнеописаний, я пришел к выводу, что это была уникальная по собранности и скорости реакции личность. Политик, практически не делавший ошибок.

О силе его характера свидетельствует такой эпизод. В двадцать лет Цезаря на море захватили пираты. Они потребовали выкуп в размере 20 талантов (самая крупная денежная единица древности, равнявшаяся примерно 30 килограммам серебра). «Вы еще не знаете, кого вы поймали, – нагло сказала жертва, – требуйте 50 талантов». Послав своих людей по разным городам за деньгами, Юлий с двумя слугами остался у захватчиков в плену. Вел он себя с разбойниками совершенно нахальным образом: приказывал не шуметь, когда ложился спать; сочинял стихи (он стал талантливым писателем, оставившим после себя два классических произведения: «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне») и декламировал их бандитам. Если творение не вызывало восторга (это все равно, что сейчас вместо Шуфутинского исполнить уголовникам Гребенщикова), обзывал слушателей неучами и варварами. И впоследствии обещал казнить. В ответ пираты хохотали. Все 38 дней, что он находился у похитителей, он вел себя так, «как если бы они были его телохранителями, без страха забавлялся и шутил с ними» (Плутарх). Когда же означенная сумма была собрана и заложников отпустили, Цезарь моментально снарядил корабли в погоню. Пираты были настолько беспечны, что остались торчать у острова, где держали пленников. Сработала мелкоуголовная психология: загулять после куша. Захватив пиратов, Цезарь большинство из них распял, как и обещал.

Может, он был излишне жесток, чем и вызвал недовольство подданных? Но вот факты, говорящие о другом.

Легионеры Цезаря воевали уже несколько лет и рвались домой. А тут надо было отправляться в Африку добивать помпеянцев – противников Цезаря в гражданской войне. Солдаты устали и взбунтовались. Они немедленно требовали обещанных вознаграждений и земельных наделов. Начальников, посланных к ним, они прогнали. Обстановка стала опасной. Внезапно в лагере объявился Цезарь. Солдаты опешили, но приветствовали его. «Что вы хотите?» – спросил полководец построившихся вояк. – «Отставки! Отставки!» – стали скандировать ветераны и бить мечами по щитам. «Так получайте же ее, граждане!» – бросил Цезарь и пошел восвояси. Тут произошло невероятное – несколько тысяч взрослых мужчин заплакали. От обиды.

Дело в том, что Цезарь всегда называл их «воинами» или «соратниками». Но раз они сами насильно вытребовали увольнения на «гражданку», значит, стали частными лицами – гражданами. И в первую очередь, в его глазах.

Ветераны тут же отправили командиров просить прощения, настолько им нестерпима была мысль, что Цезарь перестал их считать товарищами по оружию. Цезарь извинил возроптавших вояк.

Современные пиарщики и политтехнологи на этом примере любят показывать, как Юлий умело манипулировал подчиненными. Редкостная глупость! Такие жесты не просчитываются. Они диктуются чувством. Цезарю было на самом деле обидно за своих легионеров. Именно это чувство передалось солдатам и вызвало ответную сильную реакцию. Цезарь и его войско были единым целым.

Уже после гражданской войны приверженцев своего противника Помпея Юлий не только помиловал, но и раздал им высокие должности. Тем же Бруту и Кассию. (Это все равно, если бы Сталин не устраивал против бывших белогвардейцев «красный террор», а назначил на ответственные посты в комиссариатах). Благодарные римляне хотели Гаю Юлию посвятить Храм Милосердия.

Может, он не угодил народу?

Но ублажением народа он как раз и занимался всю жизнь (не забывая, разумеется, и о себе). Организовывал пышные зрелища, развивал, так сказать, шоу-бизнес, проводил судебную реформу, добился льгот ветеранам. Печься о народе он продолжал даже после смерти. Когда на форуме Брут сообщил, что теперь опять будет республика, что тиран убит, – толпа впала в тихий шок. Но она особо не огорчилась и не обрадовалась. А так как-то… Народец-то, известно, – сволочь.

Когда Марк Антоний публично вскрыл завещание Цезаря, оказалось, что тот каждому римлянину оставил по 750 драхм (весьма приличная сумма), – народишко пробило. Все заплакали. «Папу родного потеряли, кормильца! Он, вишь, и посмертно деньжат подкинул, обо всех позаботился. А от республиканцев копейки не дождешься!» И, предав тело Цезаря погребальному огню, толпа понеслась разыскивать убийц. Но они вовремя сбежали. А дома их, конечно, были сожжены. Для порядка. (События эти подробно отражены в пьесе Шекспира «Юлий Цезарь», по которой снят неплохой голливудский фильм с Марлоном Брандо в роли Марка Антония.)

Гай Юлий обладал блестящим красноречием и артистическим обаянием, которые умело пускал в ход. Он не презирал людей как таковых (как, например, его выдающийся предшественник, диктатор Сулла), что помогало оставаться искренним в сложных ситуациях, а иногда выходить из них и с юмором. Однажды Юлий схватил за плечи бежавшего с поля боя знаменосца, развернул его и, указав в противоположную сторону, сказал: «Враг – там». Его слова облетели ряды солдат и подняли их боевой дух.

Да и в мирное время Цезарь сделал немало полезного. Даже до календаря добрался. А то у жрецов с их «вставным месяцем» праздник жатвы уже приходился не на лето, а праздник сбора винограда – не на осень. Месяц, на который приходился день рождения Цезаря (12 июля), сенат из подхалимажа назвал его именем.

Звериная справедливость

Но если Цезарь был настолько хорош, почему с ним так немилосердно обошлись? Разберемся в ключевой фигуре заговора – Бруте. И вообще в исторической ситуации на тот момент.

Сначала Римом правили цари. Однако Тарквиний Гордый так достал всех беспримерной жесткостью, что в 509 году до н.э. вспыхнуло восстание. Возглавил его Юний Брут – дальний предок Марка Брута. Изгнав тирана, Юний провозгласил, что отныне передает власть сенату и народу. Царская эпоха завершилась, стартовала республиканская форма правления (республика в переводе с латинского – «общее дело»).

Однако в условиях разрастания римского государства республиканская форма стала буксовать, приходилось контролировать слишком большую территорию. Без твердой руки наступал хаос: грабежи, бандитизм и восстания. Исторически дело шло к империи. И Цезарь стал первым звеном в этом социально-политическом переходе: ему достался почетный титул «императора», а его племянник Октавиан Август стал уже «императором в законе» (и следующий после июля месяц сенат назвал уже в честь племянника).

Во властной верхушке многие были недовольны Юлием из зависти. Другие хотели вернуть республиканское правление. Хотя Цезарь и противился царским привилегиям, власть он сосредоточил в своих руках. Надо сказать, очень умелых.

Молодой Брут являлся республиканцем. Он, что называется, был из породы «борцов за справедливость». Такие люди крайне опасны, поскольку справедливость, как ни парадоксально, ставят выше морали. Подобные принципы часто приводят к большой крови. В этом ряду и Робеспьер с Лениным. Если справедливость опирается не на внутренний нравственный закон, она быстро становится орудием в руках палачей, поскольку подчинена интересам только одной социальной группы или утопическим идеям, вроде служения абстрактному «народу».

В метафизическом плане есть две антагонистические справедливости: божественная и дьявольская. Первая идет от любви и сердца, вторая – от эгоизма и расчета. Формально Цезарь – тиран, значит – смерть ему, поскольку тираны – враги Республики. Шекспир основной вывод из этой ситуации вложил в уста Антония: «О справедливость! Ты в груди звериной, лишились люди разума. Простите; за Цезарем ушло в могилу сердце. Позвольте выждать, чтоб оно вернулось».

Но вернемся к личности главного заговорщика. Когда разгорелась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут принял сторону последнего. Цезарь к Бруту, тем не менее, всячески благоволил – они раньше вместе сражались.

После того как войско Помпея было разгромлено, его легионы перешли на сторону Цезаря. Помпей бежал. Брут написал Юлию письмо с повинной. Тот обрадовался. Они встретились. Цезарь спросил у Брута, не знает ли он, где укрылся Помпей? Брут указал, что Помпей удрал в Египет. Твердые принципы в нем уживались со слабым характером. Что позволяло оправдать любое предательство.

На римский запрос о Помпее египтяне выслали его голову. Они уже узнали, что Помпей проиграл. И подло убили его. Увидев голову своего врага, Цезарь заплакал – он уважал Помпея как достойного соперника. Юлий приказал казнить самодеятельных палачей.

Власть Цезаря продолжала укрепляться. Он уже стал пожизненным диктатором. В государстве наступили относительный покой и процветание. Но все довольными не могут быть никогда. Тот же Кассий считал, что ему перепало милостей от Цезаря меньше, чем Бруту. Он и стал подбивать последнего к заговору. Вспоминал его предка-революционера. Мол, настоящий ты Брут или тряпка? Слабый характер Брута способствовал тому, что внушение подействовало. Он стал видеть себя в роли «борца против тирании».

Когда Цезарю сообщали о зарождающемся заговоре и о том, что во главе него стоит Брут, он показывал на себя и говорил: «Он может спокойно дождаться, пока это тело умрет само». Намекая, что после его кончины Брут автоматически получит власть первого лица в стране. Куда ему спешить? Но Брут ждать не стал.

Без сопротивления

Вот подробное описание убийства Цезаря (когда у преступления более полутысячи свидетелей его можно восстановить с документальной точностью).

«При входе Цезаря сенат поднялся с мест в знак уважения. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две части: одни стали позади кресла Цезаря, другие вышли навстречу, чтобы вместе с Туллием Кимвром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики провожали Цезаря до самого кресла. Цезарь, сев в кресло, отклонил их просьбы, а когда заговорщики приступили к нему с просьбами еще более настойчивыми, выразил каждому из них свое неудовольствие. Тут Туллий схватил обеими руками тогу Цезаря и начал стаскивать ее с шеи, что было знаком к нападению. Каска первым нанес удар мечом в плечо, рана эта, однако, была неглубока и не смертельна. Каска, по-видимому, вначале был смущен дерзновенностью своего ужасного поступка. Цезарь, повернувшись, схватил за рукоять и задержал меч. Почти одновременно оба закричали – раненый Цезарь по-латыни: “Негодяй, Каска, что ты делаешь?”, а Каска – по-гречески, обращаясь к брату: “Брат, помоги!”» (Плутарх).

Заговорщик Каска испугался сильнее жертвы: он позвал на помощь брата. Условно ситуацию можно назвать «тигр в окружении шакалов».

«Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Все заговорщики, готовые к убийству, с обнаженными мечами окружили Цезаря: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови. Отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары. Многие заговорщики переранили друг друга, направляя столько ударов в одно тело. После убийства Цезаря Брут выступил вперед, как бы желая что-то сказать о том, что было совершено, но сенаторы, не выдержав, бросились бежать, распространив в народе смятение и страх» (Плутарх).

В отношении Цезаря у Плутарха обнаружилась одна противоречивая деталь: почему Цезарь, увидев Брута с мечом, накинул на голову тогу и перестал сопротивляться?

Когда я спрашивал у знакомых гуманитариев (в том числе и историков), могут ли они объяснить такую реакцию Юлия, они говорили, что его поразило предательство друга.

Подумаешь! В жизни Цезаря, человека выигравшего семь крупных сражений, ставшего диктатором Рима, предательств было навалом. Как известно, предательство – нормальная составляющая политического бытия. Как говорил герой Гафта в фильме «Гараж»: «Вовремя предать – это не предать, это – предвидеть». Деяние это, конечно, не становится менее омерзительным, но матерого политика им вряд ли можно удивить.

Когда предадут обыкновенного человека, какова его реакция? Правильно – он разозлится. И даже придет в бешенство. Тем более так сделал бы Цезарь – человек необычайный. Не зря же Каска испугался! Цезарь как профессиональный воин вполне мог выхватить у него (или у другого заговорщика) меч (тем более, он уже держал оружие за рукоятку) и попытаться вырваться из здания сената. На войне он сотни раз попадал в переделки не менее опасные. Тем более заговорщики мешали друг другу, и можно было воспользоваться неразберихой. Говорят, что из всех ударов только один был смертелен. Наконец, Юлий мог погибнуть, сражаясь. Но нет – демонстративно набросил на голову одежду и отдал себя на растерзание. Не клеился этот поступок с натурой Цезаря. В чем же дело? В многочисленных исторических справочниках и энциклопедиях ответа не было.

Я углубился в подробное жизнеописание Брута у того же Плутарха. Отгадка оказалась очевидной: «Цезарь очень беспокоился о Бруте и просил начальников не убивать его в сражении, но всячески щадить и привести к нему, если бы тот согласился сдаться добровольно, в случае же сопротивления с его стороны, оставить в покое. Сделал он это в угоду матери Брута, Сервилии. По- видимому, будучи еще молодым человеком, он находился в близких отношениях с Сервилией, которая его безумно любила. А так как в то самое время, когда любовь их была в полном разгаре, родился Брут, то Цезарь был почти уверен, что Брут родился от него».

Брут был незаконнорожденным сыном Цезаря! Чтобы убедиться в этом, рассмотрим повнимательнее изображения одного и второго. Сразу заметно сходство профилей Брута и Цезаря. Все встало на свои места.

И ты…

Представим себе еще раз ту же ситуацию.

После первого удара Каски Цезарь, естественно, пришел в ярость. И повернувшись, схватил рукоятку меча. Юлий моментально сообразил, что это покушение, и стал действовать. Во всех сражениях (и на поле битвы, и в ораторских баталиях) его спасала мгновенная реакция. Каска с перепугу зовет брата на помощь. Заговорщики скопом набрасываются, но из-за скученности больше наносят раны друг другу, чем своей жертве.

Что делает тигр в окружении шакалов: собирается к прыжку. Цезарь, крича, пытается прорваться через кольцо врагов. И в этот момент он вдруг видит собственного сына с мечом в руках. Сына, которого трепетно опекал. Вероятно, это был единственный раз, когда внутри Цезаря все сломалось. Ставшая сакраментальной фраза «И ты, Брут» – о том, что если и сын пошел против него, жизнь просто теряет смысл. Этот могучий человек набрасывает на голову одежду и дает себя убить без сопротивления. Брут во имя не слишком для него ясных политических идеалов, которым следовал формально, поднял руку на отца.

Судьба распорядилась таким образом, что все, кто участвовал в этом злодеянии, впоследствии погибли.

Кассий и Брут встретились для решающего сражения под Филиппами с племянником Цезаря Октавианом, поклявшимся отомстить за дядю, и другом Цезаря – Антонием.

Убийц преследовали роковые невезения. Дважды накануне битвы Бруту являлся зловещий призрак. Хотя сенатор не был мистически настроенным человеком, он посчитал это дурным знамением.

Кассий, ошибочно (с возрастом его зрение ослабло) приняв издалека всадников Брута за солдат Антония, покончил жизнь самоубийством, причем тем же мечом, которым убил Цезаря.

Брут, потеряв соратника, совсем пал духом и проиграл сражение при Филиппах.

Он укрылся со своими друзьями в лесу и сказал, прощаясь, что «считает себя счастливее победителей, поскольку оставляет по себе славу добродетели». Он ошибся в своем прогнозе. Воистину, дорога, вымощенная благими намерениями, приводит только по одному адресу.

Свои последние слова Брут произнес с самообладанием, присущим его великому родителю. А затем бросился на меч, который подставил один из его друзей.

Так закончилось одно из самых трагических противостояний, которые могут случиться между отцом и сыном и между человеком и человеком.

Брут и Кассий

Между тем положение в Риме с каждым днем усложнялось. Начиналась гражданская война.

В восточных провинциях сосредоточивали войска убийцы Цезаря – Гай Кассий и Марк Брут. Они объявили о своей верности сенату и за счет беззастенчивого ограбления населения провинций собирали средства для борьбы с противниками.

По совету Цицерона сенат объявил Антония «врагом отечества». Во главе направленной против него армии были поставлены выбранные законным порядком два консула и Октавиан, которому предоставили командовать его двумя легионами. Октавиана не смущало, что он оказался в одном лагере с убийцами его приемного отца. Он стремился к власти любыми путями.

Войска двинулись к городу Мутине, на севере Италии, где стояли легионы Антония. Произошло решающе сражение. Войска Антония были разбиты. Оба консула пали в бою, и Октавиан остался единственным командующим. От природы осторожный, он не решился преследовать отступающие войска Антония, и те, переправившись через Альпы, спустились в Нарбонскую Галлию. Здесь стоял со своими легионами Марк Эмилий Лепид, один из ближайших сподвижников Цезаря. Войска Антония объединились с войсками наместника Галлии Лепида. Теперь в их распоряжении оказалось 17 легионов, и они двинулись на Италию.

Октавиан оставался в Риме фактически полновластным правителем.

Клеопатру все это время больше волновала внутренняя жизнь Египта и события в соседних странах, чем в далекой Италии. На востоке шла борьба между несколькими группировками, и богатой стране не удалось бы избежать участия в войне.

Из книги Сравнительные жизнеописания автора Плутарх

Брут 1. Предком Марка Брута был Юний Брут, чье бронзовое изображение с мечом в руке древние римляне поставили на Капитолии среди статуй царей, ибо ему главным образом обязан Рим падением Тарквиниев. Древний Брут и от природы нравом обладал твердым, как закаленный меч, и

Из книги …Para bellum! автора Мухин Юрий Игнатьевич

И ты, Брут? Да, Сталин вырастил из Жукова полевого полководца. Сделал ему славу Великого. Думаю, что она была не заслужена, но дело в том, что на войне сильнейшим оружием является пропаганда. А в пропаганде таким оружием является пример – тот, на кого нужно равняться.

Из книги Мифы и предания Древнего Рима автора Лазарчук Дина Андреевна

И ты, Брут? Когда Цезарь стал бессрочным диктатором, победив Помпея в гражданской войне, высокомерие его проявилось, как никогда ранее. В заносчивом его поведении видели стремление сделаться царем, что возбуждало против Цезаря невиданную прежде народную ненависть. Таких

Из книги Человеческий фактор автора Мухин Юрий Игнатьевич

И ты, Брут? Да, Сталин вырастил из Жукова фронтового полководца. Сделал ему славу Великого. Думаю, что она была не заслужена, но дело в том, что на войне сильнейшим оружием является пропаганда. А в пропаганде таким оружием является пример - тот, на кого нужно равняться.

Из книги Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971 автора Гелен Рейнхард

ОПЕРАЦИЯ «БРУТ» Вольвебер пережил особенно тяжелый удар, когда в конце 1953 года внезапно исчез его ближайший сотрудник министериальрат – не буду упоминать его имя и фамилию, а назову просто ВТ. Когда шеф госбезопасности узнал, что его, пожалуй, самый верный сотрудник,

Из книги История Древнего Рима в биографиях автора Штоль Генрих Вильгельм

4. Спурий Кассий Висцеллин «Спурий Кассий – первый римлянин, о котором исторически известно, что он был великий человек, потому что Брут и Попликола принадлежат еще к личностям легендарным» (Швеглер). Что он был необыкновенный человек, доказывают его три консульства и два

Из книги Римская история в лицах автора Остерман Лев Абрамович

Глава VII И ты, Брут?..

автора Бейкер Джордж

Брут и Кассий. Суд над Брутом. Раздача земли. Обещание Брута. Заботы Антония Брут и Кассий сделали все возможное, чтобы опередить противников. Как только они поняли, что требования людей определились – будь то человек с улицы, маленький человек и труженик, – они созвали

Из книги Август. Первый император Рима автора Бейкер Джордж

Кассий присоединяется к Бруту. Политика Брута и Кассия. Кассий на Родосе. Сбор податей на Родосе Из-за поспешности, с которой Кассий должен был перевезти свое огромное войско на запад, требовалось пополнить казну за счет других источников, кроме Египта. Он уже наложил дань

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Кассий: жребий брошен В середине апреля 175 года Сирмий стал дипломатической столицей. Никто уже не удивлялся, что по городу свободно ходят германские и сарматские вожди в сопровождении телохранителей. Римляне не торопились заключать мир: им было нужно, чтобы этот мир был

Из книги История Армении автора Хоpeнaци Мовcec

18 Как Кассий воспротивился Тиграну; восстание Михрдата и строительство Кесарии Разгневанные римляне посылают Кассия с бесчисленным войском. Тот прибывает и, воспротивившись армянским войскам, не дает им перейти Евфрат и опустошить Сирию.Около этого времени у Тиграна

Из книги О знаменитых людях автора Аврелий Виктор Секст

LXXXIII Гай Кассий Лонгин Гай Кассий Лонгин был квестором Красса в Сирии, после гибели которого собрал остатки его войска и вернулся в Сирию. (2) На реке Оронте он победил царского военачальника Осака. (3) Затем за то, что нечестно торговал сирийскими товарами, получил

Из книги Древние германцы автора Коллектив авторов

Дион Кассий Люций Клавдий Кассий Дион Кокцеан, более известный как Дион Кассий (др.?греч. ???? ???????; лат. Lucius Claudius Cassius Dio Cocceianus), римский историк греческого происхождения, жил приблизительно между 150 и 230 годами н. э. Он был родом из богатой семьи из Никеи в Малой Азии. Дион

Из книги Мировая закулиса против Путина автора Большаков Владимир Викторович

«И ты, Брут?!» Торг честью не обогащает. Л. Вовенарг Достоинство государства зависит в конечном счете от достоинства образующих его личностей. Д. Милль «Свой - Чужой» Путин никогда не сдает своих. По крайней мере, до тех пор пока не убеждается, что они уже не свои, а чужие.

Из книги Клеопатра: История любви и царствования автора Пушнова Юлия

Брут и Кассий Между тем положение в Риме с каждым днем усложнялось. Начиналась гражданская война.В восточных провинциях сосредоточивали войска убийцы Цезаря – Гай Кассий и Марк Брут. Они объявили о своей верности сенату и за счет беззастенчивого ограбления населения

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич